Ладно, я все-таки сложу их сюда.)))
Однострочники по ККМ. Пусть лежат, служа доказательством, что я для фэндома бесполезна чуть менее чем абсолютно
Может, еще появятся.

НМП/Дайкенджи. После смерти Шин-О, Второй Мао Дайкенджи принял целибат и погрузился в управление страной. Но для многих он - объект страстного желания.

159 словПривычный утренний ритуал – с рассветом подняться с постели, расплести ночную косу. Ледяной водой смыть с лица привычную полночную усталость. Взять в руки старинный гребень – серебро в чернильных прядях.
Волосы, тяжелые, глянцевые, текут сквозь пальцы, послушно укладываясь в несложную прическу. Темные одежды - глухой ворот и длинные рукава. Ни единой полоски обнаженной кожи. Ледяная стена скромности и закрытости, павшая когда-то.
Черные глаза, отражающиеся в зеркале – непроницаемы.

Так же, как и всегда, он олицетворяет покой и уверенность. Он знает все, твердой рукой управляя государством, и оно все больше расцветает, крепнет. Прекрасный король. Большего нельзя и желать.

Но – желают. Страсть, испепеляющая душу, сквозит во взглядах, провожающих высокую фигуру. Жажда обладания по шагу захватывает сознание. Желание электрическим разрядом проходит по телу, стоит коснуться ненароком тонких пальцев, украшенных перстнем с королевской печатью.
Медленно, но верно, обстановка при дворе сгущается. Напряжение искрит в воздухе. Момент, когда разум окажется бессилен перед жадной, темной страстью, приближается.

Но сейчас, до поры, все спокойно в кривых зеркалах его королевства...

Гюнтер|Гизелла. Пытаться сосватать любимую дочь хоть кому-нибудь.

69 слов

Зигберт/Руфус, любовь на поле боя. Хотеть друг друга, но никак не успевать.

226 словСегодняшняя битва подходит к концу. Воины добивают последних одиночных марионеток, высыпавшие на поле лекари суетятся, подбирая раненых, уходит главнокомандующий, в кои-то веки, не опираясь на руку стратега – сегодня ему не пришлось выкладываться в полную силу. В их военной реальности, не оставляющей права на самообман, это значит, что сегодня им противостояли отнюдь не основные силы врага.
Этот бой дался им нелегко - а следующий наступит скоро, слишком скоро. Этой ночью не погасят костры, держа совет, и главнокомандующий будет тигром метаться по палатке, в бессильной ярости сжимая почти всемогущий демонический меч – но сил его одного мало, так непозволительно мало! И стратег, и так отличающийся бледностью, а сейчас почти прозрачный от усталости, вновь не сомкнет глаз в поисках тактики, которая позволит им сохранить на несколько крупиц человеческих жизней больше.
Но все же - у них есть несколько минут. Короткая передышка после битвы, несколько минут только для них двоих. Их недостаточно, разумеется, недостаточно, хоть пелена желания застит глаза – нет времени. Лишь коснуться лица, перепачканной кровью пряди волос, и глядя в слегка сумасшедшие глаза, поцеловать самого прекрасного, самого желанного мазоку на всем белом свете, вкладывая в этот поцелуй все чувства, высказать которые нет времени. Нет времени – но оно и не требуется.
Ведь они знают, что все еще будет – длинные, полные ласки и неги ночи, тихий шепот, разговоры-разговоры-разговоры, поцелуи, которые невозможно прервать – да это и не понадобится. Все будет. А сейчас – война.

Встречаются неадекватные пейринги

Зигберт/Эрхард или Эрхард/Зигберт, без заявки

160 словЧаще всего Эрхард Винкотт занят почти ювелирной работой - яды, зелья, причудливое переплетение магии и химии. Множество ядовитых, жгущих кожу компонентов, своенравных и капризных, как избалованная невеста – они требуют осторожности прикосновений, не терпят резких движений. И требования въедаются в кровь – у Эрхарда нежные руки, тихий голос и неслышная поступь. Он двигается всегда плавно и осторожно – отмеряя ингредиенты, смазывая клинки ядом, уничтожая врагов на поле боя.
И только Зигберт Вальде знает, что тщательно выверенная, привычная, продиктованная грузом ответственности личина ночами спадает с великого ученого вместе с тяжелыми одеждами - когда от жадных, нетерпеливых прикосновений жар опаляет тело от головы до кончиков пальцев, пространство наполняется рвущимися из груди стонами и жарким шепотом, когда все так горячо, торопливо, бесконечно сладко, что не оторваться ни на секунду, и напряжение узлом скручивается в низу живота, а перед глазами вспыхивает фейерверк.
А утром все возвращается в привычную колею. У Эрхарда Винкотта аккуратные скупые движения и нечитаемый взгляд. А Зигберт Вальде улыбается широко и открыто – как всегда.

Шин-О|Конрад, без заявки

475 словВ один далеко не прекрасный день Конрад понял, что недопустимо расслабился в отношениях с Аниссиной. Привыкнув к тому, что изобретательница редко привлекала его к участию в своих экспериментах, он совершенно безбоязненно ходил мимо ее лаборатории. И сегодня ему пришлось за это поплатиться.
...Конрад нашел себя сидящим на земле, опираясь спиной на огромное дерево. Все, что он помнил – горящие глаза Аниссины, ее убежденное «не о чем волноваться, это совершенно безопасно!», непонятное сооружение на столе, грохот, клубы почему-то розового дыма – и темноту. Сейчас темнота сменилась незнакомой местностью. Меч был на месте, руки-ноги не оторвало, даже голова не очень болела, несмотря на то, что он неплохо приложился ею о ствол. Единственное, что действительно беспокоило мужчину – это полное отсутствие около него какого бы то ни было Шин-Макоку.
Зато трава была зеленой, небо – голубым. Неподалеку темнел лесок. Пели птички. Ветви дерева бросали густую тень на землю, защищая от солнца, ветер слегка трепал волосы… Сэр Веллер ощутил томящее желание приложиться к томику лирических стихов.
Идиллию единения с природой нарушил цокот лошадиных копыт. Насторожившись и положив руку на рукоять меча, Конрад поднялся на ноги. И аккуратно осел обратно, разглядев приближающегося всадника.
Красивый золотоволосый воин в доспехах и красном плаще был весьма удивлен, подъехав к точке предполагаемого местонахождения давно разыскиваемого Великого Мудреца сококу и увидев неизвестного и совершенно неподходящего под описание мужчину в странной одежде, глядящего на него с суеверным ужасом в глазах.
***
Пятая пустая бутылка со звоном разлетелась на осколки, брошенная меткой генеральской рукой.
- Нет, ты представляешь, уже месяц! Месяц я ищу этого черного партизана! – Шин-О был явно рад возможности выплеснуть наболевшее на кого-то, не теряя в глазах собеседника статуса великого военачальника, - а он надо мной буквально издевается! Уходит в последнюю минуту! - Будущий король поглядел в опустевшую кружку и мрачно подытожил:
- Сволочь!
- Все образуется, Ваше Ве… Светлость, – Конрад третий час сиял одной из своих самых мягких и успокаивающих улыбок и всерьез подозревал, что уже не вернет лицевые мышцы в нормальное состояние. Благо, хотя бы участия в разговоре от него уже не требовалось.
Генерал подпер голову рукой и умиленно воззрился на собеседника.
- Да ну его, - доверительно сообщил он, - ты тоже ничего. Тем более, сама судьба свела нас, - он нетвердо, но уверенно поднялся на ноги и подошел ближе, - у тебя такие красивые волосы…
Отточенная реакция пришла на помощь лучшему мечнику будущего двора Нью-Макоку, и поцелуй, предназначенный в губы, угодил куда-то в плечо.
- Нет уж, спасибо, - пробормотал Конрад, подхватывая крайне вовремя отрубившегося короля и укладывая его на лежанку, - эту историю переписывать чревато.
Он вышел из палатки и с тоской поглядел в бледнеющую ночь. Будущий Истинный король спал сном нетрезвого младенца, не подозревая о своей великой миссии и определенно не имея привычки играться со временем и пространством. Великий мудрец шатался неизвестно где, явно не торопясь вписывать свое имя в анналы истории. Занимался рассвет.
До родного и привычного дурдома оставалось еще четыре тысячи лет.

Йозак|(/)Бериас, без заявки

487 словЧерез неделю безвылазного торчания в замке Малого Шимарона Йозаку нестерпимо хотелось учинить какую-нибудь масштабную гадость. Взорвать что-нибудь в тронном зале, или обрушить на кухне километровый стеллаж с фарфором, а лучше всего – подкинуть в комнату к юному королю что-нибудь невообразимо мерзкое и противное – должно же хоть что-то заставить эту невозможно невозмутимую королевскую семейку проявить какие-то человеческие чувства!
Рыжик со вздохом растянулся в облюбованном укрытии - ниша за портьерой словно специально была создана для подобных ему незваных гостей. Он бы совершенно не удивился, если бы узнал, как верный телохранитель, советник и нянька юного короля отдает приказ о постройке двух десятков укрытий по всему дворцу для того, чтобы шпионам соседних государств было удобнее собирать информацию. Разумеется, липовую.
Предусмотрительность и организаторский талант старшего шинзоку просто не знали равных. Несмотря на весь свой шпионский опыт, за эту неделю Йозак не нашел ни крупицы полезной информации – вышколенная прислуга, грамотно организованная охрана, и особенно – молчаливые и почти незаметные придворные. Вспоминая вечно шумный и бестолковый двор Нью-Макоку, рыжик с тоской шатался по пустым и идеально вычищенным коридорам, подумывая о капитуляции – в конце концов, полагать, что он сможет выведать возможные коварные планы потенциального жениха мао, было наивно. Собственно, его до сих пор держала здесь только задетая гордость профессионального шпиона. К тому же он нашел себе развлечение – следить за королевским телохранителем, с целью выведать, бывает ли в принципе на его невозмутимой роже какое-нибудь человеческое выражение, было хотя бы не скучно – риск оказаться рассекреченным выбрасывал в кровь немало адреналина.
Вот и сейчас. Ночь, тишина, весь замок дисциплинированно спит, во главе с королем, которому по возрасту положено отправляться в постель через пару часов после заката, а славный разведчик Шин-Макоку с очень таинственной физиономий крадется вслед за высокой фигурой с двумя клинками за спиной. Убеждая себя, что это вовсе не абсурдное поведение и совершенно неприличный интерес, а издержки профессии. Впрочем, когда фигура скрывается за дверью купальни, а мысль о том, что в ванной вынюхивать точно нечего, так и не появляется в бедовой рыжей голове, убедительность куда-то пропадает.
***
У Бериаса сильное и тренированное, но довольно изящное тело – должно быть, в ранней юности фигурой он был похож на короля Сарареги. В многослойном обмундировании он казался внушительнее. А еще – длинные светлые волосы, распущенные по плечам. Всего несколько минут пряди были темно-зелеными.
Пар от знаменитых горячих источников Малого Шимарона, должно быть, туманит разум. Красота удивительных светлых волос, скрытая от посторонних глаз при свете дня, как магнитом, тянет их коснуться. И непривычно белая кожа, гладкая, практически без шрамов, почти обязательных для профессионального воина – кто знает, невероятное мастерство или еще одна особенность шинзоку.
Мысли путаются. А в тишине купальни раздается низкий, чуть насмешливый голос:
- Здешние источники даруют очищение и душе и телу. Если вы уже выяснили все, что собирались, отчего бы вам не присоединится ко мне?
И Йозак принимает любезное приглашение, приближается, и глядя в светло-золотые глаза.
И убеждается, что на лице невозмутимого шинзоку все же проявляются и чувства и желания. И втайне радуется тому, что он теперь – один из тех немногих, кому это известно.

Руфус/Валторана, без заявки

237 словВалторана фон Бильфельд, как настоящий потомственный аристократ, обладающий феноменальной выдержкой и устрашающим самоконтролем, был готов вынести любые невзгоды и с честью преодолеть любые испытания. Но даже для его нервной системы, закаленной юным бестолковым мао, при виде которого так и тянуло прикрыть глаза рукой, шумным приятелем, с упорством притаскивающим в его замок откормленную канарейку, неизменно раздражающую своим самодовольным видом, племянником, повадившимся приезжать и просить совета в делах сердечных – Валторана краснел, бледнел и зеленел, и один Истинный знает, чего ему стоило оставаться внешне невозмутимым!, произошедшее оказалось слишком сильным потрясением.
- Тьфу ты, - с досадой произнес невысокий щуплый паренек с растрепанной пшеничной косой и задорно блестящими зелеными глазами, - какие потомки пошли нервные.
Он склонился над диваном, на котором Валторана безуспешно изображал человека в глубоко коматозном состоянии, и рявкнул так, что стекла задребезжали:
- А ну подъем, симулянт несчастный! Нам с тобой о многом предстоит поговорить! Что ты устроил здесь..! – невесть откуда свалившийся на голову воплотившийся призрак славного генерала Эпохи Славы, а заодно почтенного основателя рода фон Бильфельд, бегал по замку, шумно выражая неудовольствие обстановкой, кадровым составом, политикой компаний, внутренним распорядком дня служащих в замке и личным гардеробом Валтораны, - Ну я возьмусь за вас, детишшшки!
В замке ощутимо потеплело. Валторана глубоко вздохнул, призвал слугу и велел доставить из подвала пять стратегически спрятанных бочонков с успокоительным зельем.
В голове его билась где-то мельком услышанная и малопонятная фраза «Давно известно, что в мозг трахать гораздо интереснее!».
Дни обещали быть насыщенными.

Смотрите также